Светлана Крушина - Тьма… и ее объятья
Только после этого я сообразил, что веду себя как истеричная дурочка. Но выбор у меня был небогат: или буйствовать, или продолжать покорно ждать, что будет дальше. Буйствуя, я имел больше шансов вызвать гнев Лючио. Стоило вспомнить его взгляд в тот момент, когда грозил оторвать мне голову, как меня пробирала холодная дрожь. Но сколько я еще буду ждать, покорно, как ведомая на бойню овца? Я так и буду позволять делать с собой, что угодно?..
Боюсь, комната изрядно пострадала от моей руки. Я швырял и пинал все, что только попадалось мне на пути, пока не почувствовал настоящее изнеможение. Я приостановился и огляделся. День был на исходе, и при меркнущем свете комната выглядела так, словно через нее прошла толпа разъяренных варваров. Шуму я наделал изрядно, и теперь ждал гостей. Однако же, никто не спешил подняться ко мне, чтобы поинтересоваться, что происходит. Может быть, молчаливая женщина рассказала о моей сегодняшней выходке. Вероятно, она докладывает Лючио обо всем, что увидит и услышит здесь…
Будь они все прокляты!
Единственным уцелевшим предметом на столе оставался стакан с вином. Я долго смотрел на него, прежде чем протянуть за ним руку. Мне вспомнился Кристиан и его слова: "…Вина мне не жалко. Да только не лучший это помощник в тяжелых ситуациях". Я знал, что Лючио велел принести мне вина вовсе не потому, что хотел, чтобы я напился, и от этого мне было еще более тошно. После долгих колебаний я взял стакан в руку, рассмотрел его со всех сторон и, что есть сил, запустил его в дверь. Стакан был толстый и разбился не со звоном, а с каким-то треском, и осыпался белесыми осколками на пол. Вино же темно-алым пятном растеклось по двери. Только тогда мне стало немного полегче, и я повалился на кровать в полном изнеможении.
* * *И без того сон мой был неглубок и беспокоен, а в эту ночь он вовсе бежал от меня. Попробуйте уснуть на голодный желудок, и посмотрите, как это у вас получится. Меня хоть и кормили, но, как я уже говорил, всего раз в день, то есть скудно. Поэтому я и так был в полуголодном состоянии, а сегодня вовсе лишил себя еды. Я лежал неподвижно на кровати, и мысли в моей голове сменяли одна другую. И не было среди них ни одной хоть сколько-нибудь веселой.
Посреди ночи меня вновь сдернули с кровати довольно грубым образом. Я ожидал увидеть Лючио, но это был Эрик. Он схватил меня за порезанную руку и так сжал ее, что я зашипел от боли. Он потащил меня за собой. Наверное, если бы я не удержался на ногах и упал, Эрик и этого не заметил бы, и продолжал бы путь, волоча меня по полу. А мне пришлось бы спуститься на первый этаж столь позорным образом.
К счастью, ноги меня держали, и я даже успевал перебирать ими, выдерживая заданный моим провожатым темп. Это оказалось утомительно, и миновав несколько лестничных пролетов, я запыхался. Движение завершилось в полной темноте. Я не видел ничего, только ощущал сжатые на своей руке жесткие пальцы Эрика, и, кажется, слышал дыхание нескольких человек недалеко от себя. Что здесь происходит?..
В темноте раздался голос Лючио. Он говорил спокойно и обращался к невидимому мною собеседнику:
— Вот он, целый и невредимый. Теперь ты видишь, что я тебя не обманываю.
— Я вижу, что его били, и ты за это ответишь, — донесся из темноты ответ, и я рванулся на голос:
— Крис!..
Обрадовало или огорчило меня появление Кристиана, я еще не понял. Наверное, и то и другое смешалось в равной мере. Я радовался, что он отыскал меня, но так же я смертельно боялся за него. Один ли он пришел? Как я хотел бы увидеть его сейчас!
Мне не дали к нему приблизиться, Эрик держал крепко. Кристиан же в ответ на мой отчаянный крик сказал только одно слово, но сказал его так мягко и спокойно, что я тут же поверил — все будет хорошо:
— Илэр…
— Никто не бил его, — нетерпеливо вмешался Лючио. — Всего лишь пара подзатыльников, каюсь, но за дело, Кристо, за дело. Мальчишка склонен к необдуманным и опрометчивым поступкам… нужно же было как-то успокоить его. Да он мог и повредить сам себе, а это было бы в первую очередь неприятно для него самого.
Кристиан промолчал, а я задумался: видел ли, заметил ли он повязку у меня на руке? Едва ли: как раз за эту руку меня удерживал Эрик, и его ладонь скрывала все мое запястье. Кроме того, у моей куртки были длинные рукава…
— Больше никто не поднимет на него руку, — продолжил Лючио. — И ты сможешь беспрепятственно забрать его, как только выполнишь мою просьбу.
— Отпусти его сейчас, — предложил Кристиан. — И я останусь здесь, в твоем доме.
Лючио вежливо рассмеялся.
— Что за польза мне будет, если я оставлю тебя здесь? Ты сам уверяешь, будто не знаешь ничего, и я готов тебе поверить. Оставшись, ты так и не сможешь ничего разузнать.
— Поисками может заняться Илэр, если уж ты этого так хочешь.
— Извини, Кристо. Я понимаю твою веру в этого мальчика, но, увы, не разделяю ее.
Повисла длинная пауза. Мне смертельно захотелось, чтобы Кристиан не уходил как можно дольше. Потом он снова заговорил, и голос его звучал непривычно напряженно:
— Могу я хотя бы поговорить с Илэром… наедине?
— Разумеется, нет. Не можешь, Кристо. Ты что же, за дурачка меня держишь? Хотите поговорить — говорите здесь и сейчас.
— Держись, малыш, — на миг мне показалось, будто знакомая, почти родная рука погладила меня по щеке. — Я тебя не оставлю.
Слова отзвучали, а я прислушивался еще несколько минут в надежде, что Кристиан добавит еще что-нибудь. Только спустя какое-то время до меня дошло, что его больше нет рядом. Он ушел, настолько бесшумно, что я даже не сумел услышать его шагов.
— Отведи мальчишку обратно, Эрик, — распорядился Лючио. — Да смотри, не ушиби его случайно. Кристиану могут не понравиться наставленные ему синяки и шишки, а в гневе он все еще может быть довольно опасен. Лучше избежать лишних неприятностей, если это возможно.
ЧАСТЬ 2
Глава 1
I walk the path
to the land of the Dark Immortals
Where the hungry ones will carry my soul
as the wild hunt careers through the boughs
Cradle Of Filth "The Forest Whispers My Name"–
Я следую тропой,
Ведущей в земли Темных Бессмертных.
Там алчущие завладеют моей душой,
Когда Дикий Гон помчится через бурелом
Дикая история, рассказанная Илэром, никак не шла из головы у Хозе. Она захватила его настолько, что после окончания большой перемены он не вернулся к урокам, а укрылся под трибуной на школьном стадионе, чтобы без помех подумать.
С Илэром он был знаком давно и считал его стОящим парнем во всех отношениях, кроме одного: в том, что касалось его личного благосостояния (в физическом ли, в моральном ли плане), Илэр был невероятно, болезненно щепетилен. Он был из тех людей, которые даже не нагнутся, выпади у них из кармана последний пятак. И все только из-за гипертрофированной гордости. Дело доходило до абсурда. Взять хотя бы нынешний разговор: человек лишился отца, при обстоятельствах невероятных и жутких, и при том пальцем об палец не ударил, чтобы разузнать что-либо об убийцах. Правда, Илэр говорил о якобы предпринятых им усилиях, но звучало это все неубедительно. Едва ли он сделал хоть что-нибудь серьезное, чтобы приблизиться к разгадке тайны убийц. Впрочем, выглядел он совершенно измученным. Видно было, как потрясла его смерть отца, хотя не было случая, чтобы Илэр говорил о своей особенной к нему любви. Ну да кто ж говорит о таких вещах?
